Встреча. (Основано на реальных событиях)
К. П. У.
В ходе привычной прогулки
За водкой и колбасой
В Газетном переулке
Я девушку встретил с косой.
Словно в садистском порно
В тёплый московский вечер
Красавица в платье чёрном
Спокойно шла мне навстречу.
Прохожие лбы крестили
Выпучивали глаза
Водители автомобилей
Жали на тормоза.
С лиц сползали ухмылки
В души вселялся страх
Коса была не на затылке
А в нежных как шёлк руках.
Фигура сказочной феи
Губы словно коралл
На лезвии, бритвы острее
Солнечный луч играл.
Вздыбилась плитка у ног
Прянуло воронье
Я взгляд отвести не мог
Всё смотрел на неё.
И когда над Рублевским шоссе
Небеса исчеркали дроны
Я вспомнил об острой косе
И об этой девушке в чёрном.
И отпали вопросы
Зачем это всё? Доколе?
Луга готовы к покосу
К жатве готово поле.
Надеетесь сохраниться
Цепляясь за жизнь упорно?
Человеческая пшеница
Все мы в ней только зёрна.
Я сижу и бухаю
Вечером летнего дня
А она обнимает
Обнимает меня...
Актуальное
Вот живем мы, простые пацаны разнополые
У нас, что ни день - то поминки.
А эти устраивают голые
Вечеринки.
Я реально возмущен этой акцией
Оскорбляющей мои традиции и так далее
Особенно возбудил рэпер ВАЦИО
С носком надетым на гениталию.
В трудное и счастливое время Специальной Военной Операции
Когда мы меняем курс мировой истории
Они ничего не придумали лучше, чем без штанов собраться и
Безобразие там устроили.
Я расцениваю как идеологическую диверсию
Зрелище бриллиантами украшенной жопы
Показанной мне, живущему на 20-ти тысячную пенсию
И противостоящему агрессии Америки и Европы.
Это же просто служение дьяволу
Аду и сионистскому Израилю
А у меня все носки дырявые
Фиг их наденешь на гениталию.
Короче, не жизнь, а чисто херня
Денег едва хватает на четвертинку
И никогда эти гады не позовут меня
На свою голую вечеринку.
Поколение
Старость приносит, блядь
Мозга остекленение
Поэтому хочется написать
Про мое поколение.
По сравненью с героями были мрази мы
Крайне нежелательное явление
Но на пространствах Северной Евразии
Мы были первое неголодавшее поколение.
Первое поколение не голодавшее
Тем не менее все провафлившее
Доживаем мы грустные – завязавшие
Доживаем веселые – спившиеся.
Из нас пытались сделать людей из стали
А вышло жуликоватое население
Сотый раз повторю, что мы все просрали
Не мы первые, но мы, похоже, последние.
Уважали конечно Родину-мать
Хотя часто жалели, что здесь родились
Но не призывали н кого убивать
И сами, самое главное, не рвались.
Подростками были весьма опасны
Потом уходили в армию и институты
Оттуда возвращались со всем согласные
Вполне сформировавшиеся проституты.
У одних дедов звенели медали
Другие сдохли возле параши
А мы тихонько неголодали
Да ходили на всякие марши.
Когда просыпались по вытрезвителям
Боялись только телеги на службу или в институт
До 50-ти лет жили вместе с родителями
А некоторые и сейчас живут.
В неоднозначных отношениях находились с отцами
Пили с 12-ти лет все, возможное
В школе учили Гегеля, закон «Отрицания отрицания»
И «Единства и борьбы противоположностей».
Употребляли напитки подозрительного изготовления
Совершенно не похожие на молоко
И вопреки великому Откровению
Искавшие смерти, находили ее легко
Ели пельмени с томатной пастой
На дачах жарили шашлыки
Но не верили ни одному слову начальства
Так как, в отличие от нынешних, были не мудаки.
Все неоднозначные мы такие
Диалектика в общем братцы
Уехавшие испытывают ностальгию
Оставшиеся мечтают съебаться
И я вам скажу. на пороге сна
Заканчивая данное стихотворение
Что в каждом поколении 80% говна
И мое поколение вовсе не исключение.
Оптимистическое
Повод есть для позитива
Ощутило большинство,
Что по жизни перспективы
Открывает СВО.
Много граждан нарядились
В деревянные клифты,
Но другим освободились
Социальные лифтЫ.
Плюс исчезли либералы
Словно утренний туман
Больше средств у них не стало
Сеять фейки и обман.
Показав своё обличье
Про спецоперацию
Часть отправилась на кичу,
А часть в эмиграцию.
Кто-то сел, а кто уехал
Кто развеялся как дым
Перестали быть помехой
Дарованьям молодым.
Затаились словно Познер
Те, чья совесть не чиста
Вы, пока еще не поздно,
Занимайте их места.
Есть к чему приладить руки
Есть куда теперь расти
Хоть в культуре, хоть в науке
Хоть в промышленности.
План гони на производстве
Да ВКонтакте не робей
Славь родное руководство
И всегда ходи с бубей.
И найдет тебя награда
И поймёшь ты, что не зря
Брала русская бригада
Галицийские поля.
* * *
Что ж наделали вы сволочи?
Жили девочки и мальчики
Были славные тусовочки
Были толстые журнальчики.
Куда нам деваться мальчики?
Куда нам деваться девочки?
Куда делись фестивальчики?
Театральные премьерочки?
Где процессы премиальные?
Где корзины белых роз?
Пришли времена реальные
Пота, мужества и слез.
Теперь жаловаться поздно
Наступило наяву
Время яростное, грозное
Не курить, а жрать траву.
Были томные, пра-а-а-тивные
Стали мрачные, военные
Стали радиоактивные.
Были галлюциногенные.
Так из всякой бледной плесени
Нарождается Герой
Нынче время не депрессии
А болезни лучевой.
Принимаю вас портяночки,
Щи с березовой корой,
Кособокие земляночки,
Продолжающийся бой…
Заострившиеся лица
Смотрят пристально в зенит
А покой нам только снится,
А будильничек звенит.
Обратясь к аудитории
Мрачной бездны на краю,
Клячу чтоб загнать истории,
Эту песню я пою.
Мастер и Маргарита
Мастер и Маргарита жили в Москве былой
Мастер и Маргарита – тайна в легенде той.
Песня. Исп. Игорь Николаев
Воланд и его свита
Высаживаются на вокзале,
А Мастер и Маргарита
Тихо живут в подвале.
Под креслом теплые тапочки,
В патефоне поет Рио-Рита,
«Съешь пирожок, моя лапочка»,-
Зовет Мастера Маргарита.
Не петля, а галстук на шее,
Теплая печка греет,
Вокруг Москва хорошеет,
Хорошеет и хорошеет.
Он сочиняет книжку,
Царит покой и уют,
Такая вот передышка
На несколько минут.
Пилат – опасная тема,
Надо же знать границы,
Но не включена система,
Распознающая лица.
Еще не пишут доносы,
Еще не ищут следы,
Еще не идут допросы,
Обыски и суды.
Еще не стучат соседи,
Еще не настал февраль,
Но Маргарита - ведьма,
Она хорошо видит вдаль.
И чтоб не пришлось ее лапочке
В межгендерный ссать клозет,
Она вышивает на шапочке
Мастеру букву Зет.
