В июле прошлого года авторитетная американская газета The New York Times опубликовала свой список лучших книг XXI века. Казалось бы, достойный повод для читательского обсуждения, но реакция была неоднозначной: в культурной среде зазвучали упрёки и недоумение — слишком уж много в этом перечне оказалось громких пробелов.
Но там, где одни увидели несправедливость, редакторы The Conversation усмотрели шанс: возможность открыть новый разговор о современной литературе, выйти за рамки англоязычного канона и обратить внимание на иные культурные пространства.
Когда коллеги из Австралии и Новой Зеландии вслед за The New York Times представили собственные национальные литературные подборки, стало окончательно ясно: пришло время говорить о литературе на испанском — как самостоятельном, многоголосом и могучем явлении, достойном отдельного списка.
Американский рейтинг включал лишь шесть упоминаний авторов из Латинской Америки, причём два из этих произведений — «Удивительная, недолгая жизнь Оскара Вау» Хуното Диаса и «Фортуна» Эрнана Диаса — были изначально написаны вовсе не на испанском, а на английском. Между тем язык Сервантеса давно доказал свою силу как выразитель человеческого опыта, источник познания и выразитель множества культур.
Чтобы исправить дисбаланс и представить полноценную картину испаноязычной прозы XXI века, The Conversation обратилось к 38 филологам, критикам и преподавателям из университетов Испании и Латинской Америки. Каждому из них было предложено назвать одну главную книгу и ещё два дополнительных упоминания. Так родился наш список из двадцати произведений, написанных исключительно на испанском языке и увидевших свет после 1 января 2000 года.
Мы решили не ранжировать книги, попавшие в список — слишком уж много совпадений по голосам, да и цель у нас иная. Некоторые из экспертов, отдавших голос за те или иные произведения, поделились краткими эссе о своём выборе. В завершении статьи мы также собрали книги, которые не вошли в итоговый список, но стали «личным номером один» для конкретного участника — своего рода признанием в любви, пусть даже и одиночным.
Такие списки редко бывают окончательными — скорее они нужны для того, чтобы напомнить о забытом, открыть новое, расширить поле читательского внимания. Да, тройка лидеров давно признана классикой, о ней говорят с момента публикации. Но в подборке найдётся и немало неожиданных жемчужин, которые могут стать открытием даже для искушённых знатоков.
В “2666” Роберто Боланьо будто бы предвосхищает гибель Западной цивилизации. Это – апокалипсис хаотичный и тревожный. Его персонажи блуждают в зыбких пространствах, очерченных расплывчатыми, почти иллюзорными границами. Это мир, населенный людьми, уже познавшими, что такое настоящий ужас.
2666, Роберто Боланьо
«Долгое время мне снился Ханс Райтер – герой романа “2666”. Он возвращался снова и снова, как воскресный вечер, всегда в одно и то же время. И холодная, протокольная жесткость полицейских досье на убитых, изнасилованных, пропавших и замученных женщин разгоралась внутри огнем гнева и боли.
Фантомные шорохи Хуана Рульфо здесь больше не слышны – их заглушает хор других, не менее призрачных, но куда более яростных голосов. Они доносятся из мексиканской прифронтовой зоны насилия – из вымышленной, но пугающе узнаваемой Санта-Тересы Боланьо. И всё же там, среди проституток и менеджеров, по-прежнему можно заметить индейских женщин с узлами на спине – таких же, как на старых фотографиях Рульфо. Только теперь они добрались до места, где им разрешено лишь одно: дальше нести свою ношу. Без конца».
Исабель Гименес Каро, профессор испанской литературы, Университет Альмерии.
El infinito en un junco (Бесконечность в тростнике)*, Ирен Вальехо
«”Бесконечность в тростнике” Ирене Вальехо – это изумительное путешествие в историю книги как явления, как живой материи времени. Автор ведёт нас сквозь века – от папируса и пергамента до бумажных страниц и цифровых экранов, превращая историю письма в поэзию памяти.
Перед читателем открывается калейдоскоп: Древняя Греция и ее философы, тени средневековых переписчиков, исчезнувшая и всё ещё живая Александрийская библиотека. Вальехо свободно переплетает исторические факты с литературными аллюзиями, культурными наблюдениями и личными размышлениями о хрупкой и вечной природе письменного слова.
Это не просто научно-популярный труд, а настоящий гимн книге – как хранительнице знаний, идентичности, культурной преемственности. Каждая страница эссе напоминает: за каждой строкой стоит не только мысль, но и человеческая судьба, борьба за право говорить и быть услышанным.»
Мария Ди Муро Пеллегрино, профессор и исследователь Центра гуманитарных наук Университета Андреса Бельо.
______
* В России книга переведена и продается под названием «Папирус. Изобретение книг в Древнем мире»
La Fiesta del Chivo (Праздник козла), Марио Варгас Льоса
«Роман “Праздник Козла”, вышедший в 2000 году, стал, пожалуй, последней по-настоящему великой эпопеей Марио Варгаса Льосы – писателя, имя которого давно стало синонимом латиноамериканской литературы XX века. За плечами у него уже были “Город и псы”, “Зелёный дом”, “Война конца света”, и, конечно, одна из ключевых книг столетия – “Разговор в соборе”. Но именно “Праздник Козла” стал итоговой, почти пророческой нотой.
Этот роман – кульминация целого направления в испаноязычной литературе, осмысляющей феномен диктатуры в Латинской Америке. В один ряд с ним встают “Господин Президент” Мигеля Анхеля Астурьяса, “Я, Верховный Аугусто” Роа Бастоса, “Осень патриарха” Габриэля Гарсии Маркеса. Но Льоса идёт дальше: в его прозе политическая драма становится не только социальной хроникой, но и анатомией страха, власти и унижения.“Праздник Козла” поражает не только тематическим размахом, но и стилистической мощью. Льоса остаётся верен своему литературному кредо: дотошной, жёсткой, блестяще построенной прозе, где каждое слово на своем месте. В романе оживает не только доминиканский диктатор Трухильо – вместе с ним воскресает целая эпоха боли, лжи и насилия. Это – не просто политический роман, это акт литературного сопротивления и память о том, что забвение – тоже форма преступления.»
Хосе Бельмонте Серрано, профессор испанской литературы, Университет Мурсии.
Tu rostro mañana (Твое лицо завтра), Хавьер Мариас
«Трилогия ”Твое лицо завтра” – одно из самых амбициозных произведений в творчестве Хавьера Марьяса и, без преувеличения, значительное явление в испанской прозе начала XXI века. Состоящая из трёх томов – “Жар и копьё” (2002), “Танец и сон” (2004) и “Яд, тень и прощание” (2007), – эта монументальная работа исследует не столько ход истории, сколько ее теневые стороны: события и фигуры, оказавшиеся на обочине памяти.
Центральный персонаж трилогии – Хайме Деса, испанец, живущий в Англии, связанный с разведывательной службой. Через его размышления и наблюдения Марьяс выстраивает многослойную картину, в которой личная история переплетается с тайнами XX века: от гражданской войны в Испании до Второй мировой, от предательств и шпионажа до повседневной неуверенности в собственных суждениях.
Проза Марьяса – изысканная, медитативная, в духе высокой литературной традиции. Ее ритм напоминает неспешный внутренний монолог, размышление, где сама форма повествования становится актом познания. Это роман о языке, о том, как слова формируют восприятие, а воспоминания – реальность.
”Твое лицо завтра” – не просто интеллектуальный роман, но глубокое размышление о природе времени, лжи, идентичности и молчания. Здесь соединяются элементы шпионского триллера, университетского романа и философского трактата, и всё это – под пером одного из самых тонких стилистов современной Европы.»
Хуан Хосе Ланс Ривера, профессор испанской литературы, Университет Страны Басков.
El hombre que amaba a los perros, (Человек, который любил собак), Леонардо Падура
«Роман кубинского писателя Леонардо Падуры “Человек, который любил собак” – это редкое явление в литературе XXI века: произведение масштабное, цельное, выстроенное с подлинным историческим размахом, напоминающее лучшие произведения латиноамериканского “бума”. На фоне множества современных книг, утопающих в иронии, растерянности и интеллектуальной усталости, этот роман звучит как мощное и ясное высказывание.
Падура следует лучшим традициям исторического романа, создавая настоящий эпос о тоталитарной эпохе, об ужасе идеологического террора и трагедии человеческих судеб, затертых в жерновах Истории. В центре повествования – убийство Льва Троцкого в Мексике и жизнь его убийцы, Рамона Меркадера, человека, потерявшего себя в слепой вере. Сквозь эту историю проступает и судьба самого автора – Куба, постреволюционное общество, в котором идеалы оказались преданы, а память – искажена.
Роман устроен как сплетение трёх повествовательных линий, которые сливаются в единое полотно, раскрывая трагедию XX века в лицах и голосах. Но при всей глубине исторического материала, стиль Падуры – живой, увлекательный, свободный от нравоучений. Он не диктует – он предлагает увидеть и почувствовать. И именно это делает роман столь притягательным: читатель не может оторваться, стараясь уловить, как одна судьба отзывается в другой, как перекрещиваются биографии, идеологии, собаки и люди.
“Человек, который любил собак” – это роман о предательстве, надежде и невозможности спастись от Истории. Одна из тех редких книг, после которых ты уже не можешь смотреть на прошлое прежними глазами.»
Яннелис Апарисио, профессор литературы, Международный университет Ла Риохи.
Crematorio, (Крематорий), Рафаэль Чирбес
«Имя Рафаэля Чирбеса долгое время оставалось достоянием лишь узкого круга критиков, пока в 2007 году не вышел его роман “Крематорий” – жесткое и прозорливое произведение, которое задолго до мирового финансового кризиса предвосхитило крах западной модели наживы любой ценой.
Действие разворачивается в вымышленном городке на средиземноморском побережье Испании, где архитектор Рубен Бертомеу построил свою империю на бетоне, связях и безнаказанности. Его богатство – это не только результат строительного бума, но и символ нравственного распада. Он живёт в мире, где мораль – товар, а совесть – издержки бизнеса. Семья Бертомеу внешне осуждает методы Рубена, но никто из них не отказывается от благ, которые эти методы приносят.
Вся книга охватывает всего несколько часов – путь гроба с телом брата Рубена, Матиса, от морга до крематория. Однако за это короткое время мы слышим внутренние монологи всех членов семьи, и эти размышления обнажают чудовищную пустоту их жизней. Каждый из них, словно под пыткой, проговаривает правду, которую обычно прячут за фасадом приличий.
Чирбес рисует трагедию не отдельного человека, а целого поколения – тех, кто стал свидетелем и участником морального крушения постфранкистской Испании. Разрушение средиземноморского пейзажа идёт рука об руку с разложением нравов: пейзаж и душа – жертвы одного и того же бетона.
“Крематорий” – это исповедь эпохи и безжалостное зеркало общества, в котором деньги вытеснили ценности, а успех стал мерилом правды. Один из главных испанских романов XXI века, который звучит всё актуальнее с каждым годом.»
Хосе Мария Фернандес Васкес, профессор испанской литературы, Университет Пабло де Олавиде.
pequeñas mujeres rojas (маленькие красные женщины), Марта Санс
«Роман “Маленькие красные женщины” испанской писательницы Марты Санс – это не просто детектив, а политический памфлет, готическая притча и художественный протест, возведенный в форму литературного монумента. Монумента не из камня – а потому не подлежащего осквернению.
В центре повествования – зловещая семейная сага династии Беато, богатство которой восходит к лету 1936 года, когда глава семейства, Иисус Беато, заработал первые состояния, выдавая республиканцев фалангистам. С тех пор жадность и преступление стали родовым клеймом этой фамилии, а смерти, оставленные на их пути, – топливом для темной, почти нуарной интриги.
Однако настоящая сила романа – не в загадке преступления, а в том, как Санс использует детективный жанр для литературного осмысления исторической травмы. Она строит повествование на пересечении фантастики, хоррора и социальной прозы, вплетая в канву сюжета элементы, навеянные визуальной культурой: от классических диснеевских мультфильмов времен «дяди Уолта» до мрачной эстетики Тима Бёртона.
“Маленькие красные женщины” – это поэма о «побежденных», об убитых и забытых героях Гражданской войны в Испании. Женщины, чьи тела исчезали, а имена выветривались из памяти. Здесь они обретают голос, форму, страшную, но прекрасную плоть. Это роман-призрак, который не дает забыть – и не позволит забыть – о цене молчания и о боли, что, вопреки стараниям палачей, продолжает звучать сквозь поколения.»
Мария Анхелес Наваль, профессор испанской литературы, Университет Сарагосы.
Lectura fácil (Легкое чтиво), Кристина Моралес
«Роман “Легкое чтиво” (Lectura fácil) Кристины Моралес – это вызов. Вызов форме, языку, привычному литературному вкусу и самой идее о «нормальности». Моралес сознательно идет на разрушение привычных рамок повествования, экспериментирует со структурой, стилем и голосами. На первый взгляд – это просто история, рассказанная четырьмя женщинами, живущими в социальной квартире под наблюдением государственных служб. Но за этим – целая революция.
Перед нами не столько роман, сколько литературный взрыв, устроенный изнутри: текст буквально разваливается на части, превращаясь в собрание несовпадающих голосов, кусков документации, дневников, стенограмм. Язык то провокационно груб, то неистово политизирован – все это ради одного: заставить читателя выйти из зоны комфорта, столкнуться с непримиримым, болезненным, неукрощенным.
Но главное – “Легкое чтиво” переосмысляет само понятие «умственной отсталости». Книга ставит под сомнение ту самую систему, которая определяет – кто считается “нормальным”, а кто – нет. И делает это не через жалость или нравоучение, а через мощную художественную деконструкцию языка власти.
По своему эстетическому и этическому масштабу роман Моралес – редкое явление. Это книга, перед которой бледнеет вялая, приглаженная культура, не привыкшая к радикальности, к несогласию, к ярости. И именно в этом – ее безусловная сила.»
Рафаэль Мануэль Мерида Хименес, профессор испанской литературы и гендерных исследований, Университет Льейды.
Las aventuras de la China Iron (Приключения китаянки Айрон), Габриэла Кабесон Камара
«”Приключения китаянки Айрон” аргентинской писательницы Габриэлы Кабесон Камара – роман, который словно заброшен в XXI век из будущего. Это не просто дерзкая переосмысленная версия классической поэмы “Мартин Фьерро”, это буйное, неистовое торжество языка и свободы, где сама ткань повествования расшита гендерными трансформациями, лингвистическими подрывами и культурными переворотами.
По своей сути роман – литературный карнавал, в котором барочная и лирическая проза сплетается с англо-испанским суржиком, с гуарани, с провокационными сменами грамматического рода, времен, пространств и телесных идентичностей. Но истинная революционность книги не только в ее выразительном стиле и постколониальной критике.
Кабесон Камара предлагает не просто “вписывать” забытых женщин в канон, а радикально переодевать саму литературу, ломать ее устои и переворачивать законы критики. Ведь чтобы поколебать основы патриархального и колониального литературного мира, недостаточно вернуть голос забытым – нужно изменить саму форму высказывания.
“Приключения китаянки Айрон” – это шаг в сторону будущей трансфеминистской литературы, открытой, дерзкой, радостной. Именно из таких книг и складывается та возможная, светлая – и счастливая – литература завтрашнего дня.»
Ана Гальего Куиньяс, профессор латиноамериканской литературы, Университет Гранады.
Patria (Родина), Фернандо Арамбуру
«Роман Фернандо Арамбуру “Родина” – мощное гуманитарное исследование. Автор создает живой, многоголосый мир, в котором насилие сепаратистской организации ЭТА – не лозунг и политический инструмент, а человеческая драма.
Одна из сильнейших сторон романа – тонкая и выверенная работа с персонажами. Их внутренний диалог, разговоры и поступки органично вплетены в структуру повествования, а причинно-следственные связи между событиями разворачиваются почти с документальной точностью.
Арамбуру не просто рассказывает – он позволяет читателю услышать каждую из сторон конфликта. Мы узнаем, как складываются убеждения героев, как формируются их страхи, преданность и ненависть, как рушатся судьбы и строится стена молчания соседями, друзьями и членами одной семьи.
“Родина” – это не роман о политике. Это роман о людях, оказавшихся в водовороте истории. Он одновременно трогателен и безжалостен, вызывает глубокий эмоциональный отклик и предлагает интеллектуальное осмысление. Именно в этом соединении эстетики и анализа, личного и коллективного, кроется его сила.
В "Родине" литература становится формой свидетельства – живым, неравнодушным, правдивым.»
Мария Лусдивина Куэста Торре, профессор испанской литературы, Университет Леона.
Nuestra parte de noche (Наша доля ночи), Мариана Энрикес
«Роман Марианы Энрикес "Наша доля ночи" – это мощное, мрачное полотно, в котором сверхъестественный ужас готической литературы переплетается с реальными преступлениями аргентинской военной диктатуры. На стыке двух тем – семья, принадлежащая к закрытому культу, поклоняющемуся древнему кровожадному божеству, известному как Тьма.
Во имя этой Тьмы совершаются жуткие жертвоприношения: похищенные юноши исчезают в ритуалах, не уступающих по жестокости пыткам и казням, практиковавшимся во времена военной хунты. Энрикес смело сближает политический террор с религиозным фанатизмом, показывая, как насилие может укореняться в культуре, обрастать мифологией и передаваться по наследству.
Опираясь на традиции готического романа – с его атмосферой обречённости, тайными обществами и потусторонними силами, – писательница не просто воскрешает литературную эстетику начала XX века, но делает её инструментом политического и исторического осмысления. Роман задаёт вопрос: можно ли сохранить человечность, если вырос в мире, где зло не прячется, но требует поклонения?
"Наша доля ночи" – не просто страшная история. Это роман-исповедь, роман-предупреждение, в котором реальное зло страшнее вымышленных чудовищ.»
Тереса Георгина Гонсалес Арсе, профессор литературоведения, Университет Гвадалахары.
Distancia de rescate (Спасительная дистанция), Саманта Швеблин
«”Спасительная дистанция” – короткий роман аргентинской писательницы Саманты Швеблин, который произвёл фурор в литературном мире. Отмеченный престижными наградами (Tigre Juan, Ojo Crítico, Shirley Jackson Award), номинированный на Международную Букеровскую премию и экранизированный в 2021 году Клаудией Льосой, он стал настоящим культурным феноменом.
Объём – не показатель масштаба. Эта тонкая, сдержанная по форме проза погружает читателя в атмосферу тревоги с первых же страниц. Швеблин мастерски нагнетает напряжение, создавая сжатую и тревожную композицию, где ритм приближается к пульсу испуганного сердца. Текст захватывает не внешними эффектами, а глубоко психологическими диалогами, через которые прорастают тревоги, страхи, утраты и паранойя.
Центральный образ романа – "Спасительная дистанция", та незримая нить между матерью и ребёнком, которую можно натянуть до предела, но которая рвётся, стоит только на мгновение отвлечься. Это книга о материнском страхе – самом интимном и беспомощном, какой только может испытать человек. Это и книга-протест, разоблачающая экологическую катастрофу, вызванную аграрной химией: в частности, о пагубном воздействии глифосата на здоровье сельских жителей.
Райский пейзаж южноамериканской глубинки, который ещё недавно служил символом уединения и безмятежности, у Швеблин превращается в зловещий ландшафт, где каждый глоток воздуха может быть ядом, а каждый шаг – началом дороги в никуда. Лирическая сила языка здесь соседствует с холодной правдой реальности, а интимное переживание превращается в универсальную аллегорию современного страха.
Саманта Швеблин создала редкий по силе текст, в котором уживаются и поэтика тревоги, и социальная боль, и неумолимая правда о хрупкости любви и человеческого тела. "Спасительная дистанция" – литература высокой пробы, тревожная и необходимая.»
Франсиска Ногероль Хименес, профессор латиноамериканской литературы, Университет Саламанки.
Temporada de huracanes (Сезон ураганов), Фернанда Мельчор
«"Сезон ураганов" – роман, после прочтения которого невозможно остаться прежним. В этом тексте нет привычных литературных ограждений: он – как стихийное бедствие, разрушительное, неудержимое, оглушающее. Фернанда Мельчор погружает нас в самую плоть мексиканской провинции, где убийство местной колдуньи становится поводом для беспристрастного исследования человеческой природы и больного социума.
Книга написана особым стилем: длинными, лихорадочными абзацами, без деления на главы, без пауз и передышек – как поток сознания, как чёртов ураган. Это нарратив, где голоса множатся, прерываются, сплетаются, сталкиваются друг с другом. Каждое свидетельство – это не столько рассказ, сколько вскрытие. Перед нами – полифония боли, лжи, страха, злобы и отчаяния, где правда размыта, как размокшая земля после шторма.
Роман Мельчор отсылает к "Мексике" Хуана Рульфо, где мёртвые говорят так же, как живые, и к инфернальному миру "Селестины", где человеческое низменное – это не грех, а повседневность. В этом мире правят бедность, насилие, коррупция, женоненавистничество, и никто не остаётся чистым. Даже сама "ведьма", с её мрачной аурой, – не загадка, а продукт среды, где чудовищное давно стало обыденным.
Но главное в этой книге – язык. Он ритмичен, грязен, поэтичен, он захватывает, шокирует, и вместе с тем потрясает своей правдивостью. Мельчор пишет не просто о преступлении – она показывает, как умирает человеческое в стране, забытой богами и властью. И делает это так, что закрыв последнюю страницу, хочется только одного – тишины. И прощения.»
Горетти Тереса Гонсалес, профессор литературы, Университет IE.
Soldados de Salamina (Солдаты Саламины), Хавьер Серкас
«Художественная литература всегда была и остаётся зеркалом воображения – бегством, которое, вопреки всему, приближает нас к самой сути реальности. В этом парадоксе рождаются настоящие произведения искусства: из тени и света, из вымысла и факта, из личного и исторического.
"Солдаты Саламины" – роман, с которого начался новый этап в творчестве Хавьера Серкаса, книга, позволившая ему совершить дерзкий прыжок из круга интеллектуалов в объятия массового читателя. Но это не просто роман о Гражданской войне в Испании. Это литературное размышление о памяти, о праве писателя на рассказ, о границе между правдой и вымыслом.
Серкас обновил жанр документальной прозы, превратив его в нечто большее: в роман-свидетельство, роман-исследование, роман-вопрос. Кто герой? Кто предатель? Кто просто человек, оказавшийся не в то время не в том месте? Имеем ли мы право говорить от имени других – даже если речь идет о героях прошлого? Или, наоборот, именно литература способна дать голос тем, кого история оставила в тени?
Этим романом Хавьер Серкас напомнил нам: писатель не подчиняется жанрам или законам – он свободен, как свободны и его истории: будь то личные воспоминания или коллективная память, которая – как известно – всегда неполна, противоречива и требует новых толкований.»
Хосе Луис Висенте Феррис, профессор испанской литературы, Университет имени Мигеля Эрнандеса.
Los pacientes del doctor García (Пациенты доктора Гарсии), Альмудена Грандес
«Роман "Пациенты доктора Гарсии" написан с редкой для современной прозы страстью: он стремителен, напорист, и вместе с тем – тщательно выверен в деталях, его язык отточен , он лишён лишнего, но полон смысла. Альмудена Грандес создаёт сложную мозаичную структуру: переплетение судеб, которые подаются с разных ракурсов, формирует плотное и узнаваемое человеческое полотно. Этот приём отсылает нас к традиции реалистического романа XIX века – с явной тенью Бенито Переса Гальдоса на заднем плане.
Но Грандес не просто воскрешает традицию – она наполняет её новым дыханием. Это роман о вечной войне, которая не кончилась ни в 1939 году, ни в годы послевоенного мира. История здесь – не фон, а материя, из которой сотканы судьбы героев, изломанные, двойственные, живущие между ложью и выживанием.
"Пациенты доктора Гарсии" – одна из вершин творческого пути Альмудены Грандес, и, пожалуй, одно из лучших воплощений её идеи "эпизодов бесконечной войны". Это роман, который объединяет критиков и читателей, исследователей и тех, кто ищет в литературе правду – эмоциональную, историческую, человеческую.»
Монсеррат Рибао Перейра, профессор испанской литературы, Университет Виго.
El invencible verano de Liliana (Непобедимое лето Лилианы), Кристина Ривера Гарса
«"Время исцеляет всё – кроме ран". Эта фраза пронизывает "Непобедимое лето Лилианы", документально-художественный рассказ о жизни и гибели Лилианы, сестры писательницы, убитой в июле 1990 года своим бывшим партнёром в Мехико.
На фоне статистики феминицидов в Мексике эта книга – не столько хроника преступления, сколько размышление о женской уязвимости, о повсеместной и безнаказанной жестокости, об утрате, которую невозможно исчерпать словами, и о боли, проживаемой каждым по-своему.
Ривера Гарса создаёт болезненное семейное расследование, которое перерастает в акт общественной памяти. Лилиана в её рассказе – не просто жертва. Она – живая, яркая, думающая, смеющаяся. Она – больше, чем её смерть.
Лилиана – это каждая из нас. Лилиана – это мы.»
Мария Тереса Ороско Лопес, профессор креативного письма и детской литературы, Университет Гвадалахары.
Ordesa (Ордеза), Мануэль Вилас
«Роман "Орdesa" Мануэля Виласа – произведение о скорби и утрате, глубокое и трогательное погружение в личный опыт автора. Вилас обнажает свою душу до сокровенных ран, избегая при этом привычных литературных приемов и эффектных штампов. Его повествование – честное и искреннее, оно говорит с читателем на языке общих страхов и переживаний, будь то страх одиночества или неизбежность смерти.
Что особенно выделяет эту книгу, – это уникальный стиль автора: предельная ясность мысли и смелость в раскрытии чувств гармонично сочетаются с утончённым юмором, который смягчает тяжесть темы и делает чтение живым и запоминающимся.»
Тереза Гомес Труэба, профессор испанской литературы, Университет Вальядолида.
Los aires difíciles (Тяжелые ветра), Альмудена Грандес
«"Тяжелые ветра" – название ветров, которые сходятся на побережье Кадиса: ливант и поньенте, и одновременно – метафора сложных судеб Хуана Ольмедо и Сары Гомес. Оба героя бегут от прошлого, которое не даёт им покоя в Мадриде. Судьба сводит их в туристическом жилом комплексе – у них общая помощница по хозяйству – Марибель.
"Тяжелые ветра" – необычная история дружбы между незнакомцами, которые в обычных обстоятельствах никогда бы не встретились. Безо всяких условностей и опасений они раскрывают друг другу свои души, позволяя южным ветрам унести тяжесть переживаний, и тем самым пытаются найти дорогу к возможному будущему.»
Хосе Мария Фернандес Васкес, профессор испанской литературы, Университет Пабло де Олавид.
Línea de fuego (Линия огня), Артуро Перес Реверте
«"Линия огня" воссоздаёт битву при Эбро – одно из ключевых сражений гражданской войны в Испании – через призму не столько исторических масштабов, сколько интимных, глубоких человеческих историй в духе Унамуно.
Именно в этом, на мой взгляд, кроется главный магнетизм романа: в умении заглянуть в души мужчин и женщин, оказавшихся в гуще событий – показать их чувства, страхи, надежды, ожидания, ценности и слабости. Автор мастерски и одновременно корректно рассказывает о каждой из противоборствующих сторон, о том, сколько у тех и других было достойного восхищения, и подлежащего осуждению. Все это подано живой насыщенной прозой, полной точности в деталях и выразительности в диалогах.»
Сантьяго Альфонсо Лопес Навия, профессор филологии, Международный университет Ла-Риоха.
Hecho en Saturno (Сделано на Сатурне), Рита Индиана
«Путешествие Аргениса Луны из его родного Санто-Доминго в Гавану – это история его выхода из токсичного состояния, столкновение с разочарованием от провалившейся революции и утратой надежды на идеалы искусства, поглощённые капитализмом.
В этом блистательно романе доминиканской писательницы Риты Индианы – одной из самых значительных фигур латиноамериканской литературы XXI века – Аргенис становится воплощением противоречий целого поколения, оказавшегося в дрейфе после крушения спасительных нарративов, которые, подобно Сатурну, пожрали своих детей».
Мария Тереса Вера Рохас, профессор и исследователь испано-американской и испанской литературы, Университет Балеарских островов.
В ответах упоминались…
- Agosto, octubre (Август, октябрь), Андрес Барба.
- Los sordos (Глухие), Родриго Рей Роса.
- Revolución (Революция), Артуро Переса-Реверте.
- Las cosas que perdimos en el fuego (Вещи, которые мы потеряли в огне), Мариана Энрикес.
- Poesía completa (Полное собрание стихов), Марилус Эскрибано.
- La noche de los tiempos (Ночь времен), Антонио Муниса Молина.
- Himmelweg (Himmelweg), Хуан Майорги.
- La madre de Frankestein (Мать Франкенштейна), Альмудена Грандес.
- Lo que hay (То, что есть), Сара Торрес.
- En la orilla (На берегу), Рафаэль Чирбес.
- El padre de Blancanieves (Отец Белоснежки), Белен Гопегуи.
- Dublinesca (Дублинеска), Энрике Вила-Матас.
- Antígona González (Антигона Гонсалес), Сара Урибе.
- Mentira (Ложь), Энрике де Эрис.
- Ventanas de Manhattan (Окна Манхэттена), Антонио Муниса Молина.
- Bartleby y compañía (Бартлби и компания), Энрике Вила-Матас.
- Ensayo general (Общий репетиция), Франциска Агирре.
- Cuatro por cuatro (Четыре на четыре), Сара Меса.
- Dentro de la tierra (В глубине земли), Пако Безерра.
- La habitación de Nona (Комната Ноны), Кристина Фернандес Кубас.
Источник – The Conversation
Перевод – Андроник Романов
