Лонг-лист национальной литературной премии «Большая книга» – возможно самый странный документ этого года.
В прошлом году в моём персональном рейтинге пьедестал нелепых документов оседлал стихотворный пресс-релиз скачек на снегу где-то под Вологдой. А в нынешнем – вот этот вот перечень потенциальных лауреатов.
И вот, храбрецы, то ли жизненный опыт, то ли некий прочитанный и забытый детектив учит нас тому, что...
ГДЕ СТРАННОСТЬ, ТАМ И ИСТОРИЯ
Идёт, представьте, по набережной канала Грибоедова лохматый человек в чудовищных башмаках, и под пальтишком что-то громоздкое прячет. Странно? Да. Есть история? Ещё какая.
Вот и за списком потенциальных лауреатов вырисовывается не то, чтобы трагедия или хотя бы драма, а некое бурлескное действо с фигой в кармане сценических репетуз.
Продолжим сравнение с театром. Вы, представьте, пришли на спектакль, но звёзд вам не показывают. Лишь Кушать Подано с Третьей Горничной крутят весьма унылого свойства шуры-муры.
В списке нет звёзд – всех тех, кого под фанфары продвигали к читателю, книги которых красивенько выкладывали на самых видных местах. Никого.
Нет Максима Кантора, которого с помпой привезли откуда-то с самого Парижу с увеличенной вдвое репликой прошлогоднего триумфального буквопродукта («Одсун» Алексея Варламова). Но ставка не сыграла, все старания, эфиры на Первом канале, хайпы – всё зря.
А Гузель Яхина! Вы представьте, как обломалась она. Она ведь имеет опыт побед, и она шла к финишной ленточке бодрой лауреатской иноходью. И дисквалификация у старта. Какая жестокая насмешка фортуны! А ведь погружалась в мир Эйзенштейна, минимум три книги мемуаров творчески освоила. А, может, даже и четыре.
Шамиля Идиатуллина, дважды лауреата, тоже нет как нет. Хотя и выпустил аж три книги за отчётный период.
Алексея Иванова нет с его шестисотстраничной томиной о приключениях в апокалиптической тайге.
Нет Сухбата Афлатуни с шестисотстраничной же психоделической эпопеей «Катехон», где на трёхсотой странице герой вдруг вспоминает, что у него есть жена, а потом его избивают ногами порождения его же головы. Не спрашивайте.
Всех их нет. Горевать ли по такому заушанию лауреатов? Нет, пожалуй. Или всё же посочувствовать – снаружи напустить скорбное выражение лица, внутри ехидно хихикая? Нет. Не будем лицемерить и делать вид, будто нам жалко лауреатов и подлауреатышей. Похихикаем открыто.
Впрочем, есть в этом списке ещё одно...
ЗНАКОВОЕ ОТСУТСТВИЕ
В прошлом году на книжных прилавках появился плод соития жабы маркетинга и гадюки искусственного интеллекта – роман «Лес», автором которого обозначена Светлана Тюльбашева, айтишница, которая живёт в Барселоне, а работает в крутейшей швейцарской маркетинговой компании. Девушка, несомненно, маркетолог талантливый. Про писательские способности ничего не могу сказать. Авторский почерк – один в один нейросеть. Но свой «хоррор» она раскрутила, как могла. В сети одобрительно покрякивают боты, на обложке – автографы лауреатов, даже Галина Юзефович благожелательно и обстоятельно высказалась. В общем, маркетинг образцовый. И девушка уверенно шла в гору.
В направлении премии «Большая книга».
Откуда я это знаю? Очень просто. Когда я гуглил информацию о Тюльбашевой, знаете, какой у меня был источник? Сайт премии «Большая книга», ни больше, ни меньше. Хотя ни в каких премиальных списках эта девушка не значилась. Но информацию о ней уже заранее разместили на премиальном сайте.
Осознайте это. Заранее. То есть, посмотрим правде в глаза, её уже назначили если не лауреатом, то шорт-листером.
И ТУТ ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК
И эта талантливая маркетологиня не попала даже в длинный список. Кто как, а я вижу в этом не-присутствии доброе начало, победу сил света. Которые отвели юную карьеристку даже от подножия пьедестала.
Этот лонг-лист войдёт в историю литературы. Может быть, его назовут каким-нибудь «лауреатомором», или «мэтроцидом». Пусть их! А мы пока в здешнем дас-айне порадуемся и похихикаем.
Впрочем, совсем без лауреатов не обошлось. Их осталось как минимум трое. Андрей Рубанов, Андрей Волос и Андрей Дмитриев. Все трое, как вы заметили, Андреи. Все – так или иначе, лауреаты. Что про это думать, я не знаю. Закономерность явно какая-то есть, но я не могу её уловить. Может, их по алфавиту отбирали? Но только не по фамилиям, а по именам?
Им повезло. Они как-то смогли увернуться от безжалостной лауреатовычёркивающей руки. Рубанов отсиделся в категории «нон-фикшн». Волос, возможно, уцелел чудом. Тем более, что в прошлом году он уже номинировался и прошёл в шорт-лист.
Андрей Дмитриев со своим романом «Ветер Трои» – тоже оказался сверхъестественно везуч. Этот роман, поверьте читавшему, испаряется из памяти, как капельки спирта со стёклышка. Это не роман в полном смысле этого слова, но церемониальный буквонабор, вся ценность которого измеряется в количестве знаков и страниц – форматном и небольшом. А сама история не имеет никакого значения. В гуманитарных вузах раньше так курсовые работы сдавали – что-то написано, какой-то текст в папке лежит, ну, и ладушки.
Теперь попробуем.
ОПРЕДЕЛИТЬ ЗАКОНОМЕРНОСТИ
По издательствам. Редакция Елены Шубиной по-прежнему представлена обильно, хотя и персонами не первого ряда. Первенство по количеству номинантов, по крайней мере, в номинации «Художественная литература» перешло к «Альпине».
Есть энное количество текстов, написанных красивыми девушками. Этих текстов несколько – от псевдоинтеллектуального «Белграда» Нади Алексеевой до алкогольно-патологической «Литорали» Ксении Буржской.
Минимум три питерских «магических реализма». В одном у героя вырастает дополнительная голова, в другом – голова не отрастает, но в основной башенный отсек вселяется канцлер Победоносцев.
Много сборников рассказов, как форматного (300 страниц), так и экстрамалого (192 страницы) объема. В аннотации к одному из сборников написано, что автор владеет «точными метафорами». Ну, да, и буквы знает, наверное.
Есть один огромный исторический роман.
Две книги изданы региональными издательствами – в Салехарде и Петрозаводске.
Одна – «Гляден» Алексея Рачуня, так и вовсе рукопись. Но шансы на победу, тем не менее, есть. Автор сравнительно молод, живёт в глубинке, написал фэнтези. Все (все!) процитированные в пресс-релизе эксперты премии говорили о важности молодости, предпочтительности жанра фэнтези и желательно регионального. А эксперт Афанасий Мамедов так и вообще фамилию Рачунь и название текста – озвучил. Так что эта ставка, скорее всего, как-то сыграет.
Кто-то растроганно прослезится и предположит, что...
«БОЛЬШАЯ КНИГА» ПОВЕРНУЛАСЬ ЛИЦОМ К НАРОДУ
Если посмотреть на список, то мы там обнаружим произведение явно патриотической направленности (чего раньше не замечалось в принципе). Пробившегося счастливчика зовут Герман Садулаев. Это известный писатель и – да! – тоже ведь лауреат. Как же мы про него-то забыли? Наверное, потому, что Садулаев – лауреат неконвенциональный. Не придерживается разделяемой подавляющим большинством собратьев по золотому перу либеральной идеологемы.
Книга Садулаева называется «Никто не выVOZит эту жизнь». Ну, что тут сказать? Герман Садулаев – неплохой, хлёсткий публицист. А писатель… Своеобразный. Если вы любите надрывный автофикшн, «о себе любимом», если вам нравится наблюдать за раздуванием до размеров быка лягушки авторского самолюбования, то вам – сюда.
Когда-то лет пятнадцать назад я баловался тем, что менялся в метро книгами. Сложился целый клуб, и книжные маньяки стали друг друга знать в лицо. И вот одна моя знакомая женщина-книжный маньяк стала выменивать у меня Садулаева. «Окститесь, – говорил я ей. – Поверьте мне. Не надо оно вам!» «Нет! – упрямилась моя собеседница. – Нужно! Давно хотела Садулаева прочитать!»
Упрямую женщину не переспоришь. Отдал ей Садулаева. А потом, спустя недолгое время, встречаю её снова. Вижу взгляд потухший. «Вы были правы, Лев, – говорит. – Романы Садулаева для чтения не предназначены».
Но, тем не менее, с номинацией не поспоришь. Однако странно, что по разряду «патриотическое творчество» в список не вошли тексты Дмитрия Филиппова, или Даниила Туленкова – популярные у читателей, да и просто читабельные.
Закругляясь, скажем, что длинный список вселяет сложные чувства. Не сопричастности, не удовлетворения. Видно, что лонг-лист сочинялся в муках. Он даже, если обратите внимание – не строго по алфавиту составлен. Кого-то явно вписывали в последний момент и забыли переставить. Спешили.
Странный документ. Очень.
Лев Рыжков
Очень! Спасибо!