Скрипит? А ты лоскут газеты Сложи в старательный квадрат И приспособь, чтоб дверца эта Не отворялась невпопад. Порхает в каменном колодце Невзрачный городской снежок. Все вроде бы, но остается

Без вас обоих – как без верных слов. Все остальное слишком непонятно – где ткань, а где канва, уток и шов, белила, сурик, масляные пятна и, наконец, – апреля благодать – наружный блеск, зов дудочки лукавой, и я рискую весело

Папаша молча смотрит со стены, как мы едим зелёную мурцовку, из общей миски ложками хлебаем. Он знает, мы давно обречены. Слеза стекает по щеке отцовской, прозрачная и светло-голубая. Покойник был похож на алабая

Петя застрял в лифте на собственном 18-м этаже этого-то и боялся нервы на взводе и воздух, как ему кажется, совсем уже на исходе а аварийная не приходит 15 минут дозванивался жене ну – говорит – я попал чувствую себя как на войне

он долго жил но стержень в нем погас и под конец когда сошла былая молва не помнил за кого из нас он прежде принимал себя пылая забыл кого из нас считал собой когда самих почти следы простыли оставшись в темноте пускай рябой

Согреет лето звёзды над землёй. Тяжёлый пар вдохнут кусты сирени. Пора уйти в халтуру с головой Наперекор брезгливости и лени. Над всей землёй сияют небеса. В товарняках – коленца перебранки