Все женщины после сорока – двинутые. Это я вам точно говорю. И до сорока полно чокнутых, а после – так точно у всех вылетает кукушка. С моей матерью это случилось в сорок два. Не помню точно – это был...

Нужно слегка прибавить шаг, чтобы отчетливей слышать тонкую нотку ее собственного запаха, растворившегося в душном, отравляющем опиуме Ива Сена Лорана. Грамацкий знал этот парфюм и потому различал ...

Мне всегда с трудом дается начало. Поэтому решила ничего не начинать. Вообще. Ровно год, как я ни одного слова не написала, три месяца обесцвечивала тексты, как обесцвечивала свои волосы, ночами не см...

Старый сарай. Смотрел из его тьмы на громоздящиеся в солнечной долине облака. Потом какая–то помеха переключила зрение с дальнего на ближнее – мое внимание привлекла седая веточка на паутинке ...

«Ни одну книгу нельзя читать бесконечно, ни одну жизнь нельзя прожить дважды», – думал художник Артём Дериземля, закрашивая холст густыми, рублеными мазками. Время от времени он сплёвывал между ног, и...

Во дворе одной старой, заезженной, испыленной московской улицы стоит деревянный двухэтажный домик. Внутрь его ведет черная пасть – на парадной лестнице никогда не горит лампочка. На полкрыла ...

Но ты собой не обогреешь неба. Гореть звездой – потáйная измена. В Париже снег – очередная небыль, Но на бульварах по колено Сена. Но я давно не поднимаю ...

Август. Полдень. Ёлок вереницы. Три недоразрушенных избы. Я сюда на запах медуницы Прихожу, как в детстве – по грибы. И брожу своими же следами. И робею у церковных стен: Что просить нам – траченным г...

Скорбями привел его Господь из города Одессы, С кораблями на ты – матрос-моторист 1-го класса, Служил в Севастополе, ходил по Черному морю, Словно часовой караулит здесь царствие небесное... Под злым ...

Не пишется талантливому впрок, от мавзолея где-то в получасе, где не учились Лермонтов и Блок, но ты смотри, не хуже получайся, придётся пояс туже затянуть, случится слава - лишь бы не проспать её, но...

Я как-то был на лекции Фуко. От сцены я сидел недалеко. Глядел на нагловатого уродца. Не мог понять: откуда что берется? Что по ту сторону добра и зла так засосало долихоцефала? Любовник бросил? Баба ...

Больной лежит покойно у окна, раскрытого в январский сад. Луна, де Бержарака нос, пробивший кокон из байковых пайковых одеял. Ни женщины, ни выпить. Умирал собачий час на башне. Ненароком сквозняк ...

Центр Москвы. Квартира Зеленоградского. Зеленоградский и Лена. Зеленоградский. Дочь, оскудение любви – это угроза всей популяции! Лена. У тебя в зубах застряло. Вот тут. Зеленоградский ...

Цветущий сад. Яркое солнце. Беседка, увитая виноградом, в центре сада. В инвалидных колясках сидят Старик и Дама. Дама. Дивно! Вино! Град! Город вина! ...

Подсказка постановщикам: всякий раз, когда пустеет сцена, слышатся шорохи осторожного поскрёбывания, что прекращается с возобновлением действа. Наиболее оптимальный саундтрек для представления ...

Владимир Зазубрин – автор первого советского романа «Два мира» и кровавой повести о чекистах «Щепка». Один из основателей и руководителей Союза сибирских писателей, главный редактор ...

Нет ничего смешнее политики в её натуральном, без завес торжественности и таинственности, виде. Солон считал, что афинская демократия прямиком вышла ...

 В первый раз я увидел Владислава Фелициановича Ходасевича в мае 1925 года на вечере Союза молодых поэтов и писателей. Союз был тогда в самом начале своего существования ...