Все женщины после сорока – двинутые. Это я вам точно говорю. И до сорока полно чокнутых, а после – так точно у всех вылетает кукушка. С моей матерью это случилось в сорок два. Не помню точно – это было до того, как свалил мой отец, – или после

Нужно слегка прибавить шаг, чтобы отчетливей слышать тонкую нотку ее собственного запаха, растворившегося в душном, отравляющем опиуме Ива Сена Лорана. Грамацкий знал этот парфюм и потому различал

Мне всегда с трудом дается начало. Поэтому решила ничего не начинать. Вообще. Ровно год, как я ни одного слова не написала, три месяца обесцвечивала тексты, как обесцвечивала свои волосы, ночами не смыкала глаз. Ровно год назад

Старый сарай. Смотрел из его тьмы на громоздящиеся в солнечной долине облака. Потом какая–то помеха переключила зрение с дальнего на ближнее – мое внимание привлекла седая веточка на паутинке

«Ни одну книгу нельзя читать бесконечно, ни одну жизнь нельзя прожить дважды», – думал художник Артём Дериземля, закрашивая холст густыми, рублеными мазками. Время от времени он сплёвывал между ног, и мысли возвращали

Во дворе одной старой, заезженной, испыленной московской улицы стоит деревянный двухэтажный домик. Внутрь его ведет черная пасть – на парадной лестнице никогда не горит лампочка. На полкрыла